Подумаешь, Роб хотел убить Локарева. Подумаешь, Марта ему изменяла. Подумаешь, Локарев придумал свою любовь ко мне. Подумаешь! Все это ошибка!
Умные. Интеллигентные люди тоже иногда ошибаются. Главное – вовремя признать свои ошибки. Главное – найти силы простить. Они простили друг друга.
И я видела это по их счастливым дружеским взглядам. Взглядам. Наполненным сытостью и благодушием. К черту! К черту веру. К черту любовь. К черту правду. Правды не существует. Существует обман. Существует предательство.
И среди этого обмана и предательства – я.
– Выключить, Саня? – еле слышно спросил Ромка.
– Нет! – твердо ответила я. – Это интересный спектакль. И я хочу досмотреть его до конца.
Ромка удивленно взглянул на меня. Он не ожидал увидеть во мне столько твердости и решимости. Он не понял. Что я, не раз пережившая подлость, уже смогу устоять. И смогу смотреть этой подлости прямо в глаза.
Сегодня вечером я смотрела в глаза Локарева. Только мы находились в разных системах координат. Я была живой. На меня же смотрело его фальшивое. Мертвое. Трафаретное изображение.
А потом это изображение заговорило. Так же прямо глядя своими честными голубыми глазами. Прямо на меня.
– Я выражаю огромную признательность за то, что мне доверили такой высокий пост. И надеюсь оправдать оказанное доверие, – произнес он дежурные фразы, одобренные его верным другом и любимой женой.
И уже повернулся к ним. Приветливо улыбаясь.
– Но без поддержки дорогих мне людей здесь никак не обойтись. И я целиком полагаюсь на их помощь.
Да уж, в этом он мог полностью положиться на их. Они бросили ему кость, чтобы заткнуть его раз и навсегда. И он эту кость с благодарностью принял. Радостно виляя хвостом.
После стандартных фраз Локарев попытался смыться. Предчувствуя, что могут последовать не очень приятные вопросы. Но ему это не удалось. Крашеная, напудренная журналисточка его не отпустила.
– Скажите, Константин Витальевич. Ваша жизнь совсем недавно подвергалась опасности. Вас чуть не убили. Мы знаем. Что вы уже давали показания по этому делу. Мы так же в курсе, что преступник – некий ваш ярый фанат. Судя по майке с вашим изображением, в которой он был одет. Вы не могли бы что-то добавить ко всему этому.
Едва заметная тень пробежала по лицу Локарева. И он нахмурил свои густые брови.
– К сожалению, мне нечего добавить. Наверняка, это какой-то мальчишка. Влюбленный в мое творчество. Который не мог мне простить, что я покинул сцену. Вот и все, пожалуй.
Да. Теперь Локарев подбросил кость мне. Проявляя свое неслыханное благородство. Пытаясь запутать следствие. Либо в очередной раз просто испугавшись за свою шкуру. Поскольку я была нежелательным свидетелем происшедшего.
Впрочем, одно было ясно – он не хотел, чтобы я погибла. Или ему было все равно?
– Но мы уверены, – не унималась назойливая журналистка, – что милиция обязательно схватит этого фаната.
Локарев пожал плечами.
– Пожалуй, он не настолько опасен.
– Вы его не боитесь? – в глазах дамочки промелькнул восторг.
– Нет, – отрезал Локарев.
И вся общественность, наверняка, восторженно вздохнула. Вот так герой! Вполне соответствующий своим песням.
И в конце этого весьма увлекательного репортажа. Журналистка бодрым голосом сообщила. Что завтра утром в прямом эфире ток-шоу мы встретимся с Константином Локаревым, новым президентом ассоциации. В котором он изложит свои идеи и мысли не только о развитии шоу-бизнеса…
Я со злостью надавила на выключатель. И перевела дух.
Ромка сидел. Слегка наклонив голову. И смотрел на пол. Он не хотел встречаться со мной взглядом.
Я приблизилась к нему. Присела перед ним на корточки.
Он поднял на меня взгляд, полный тревоги.
– Что теперь будет, Саня?
Я неожиданно расхохоталась. Это был нервный, почти истерический смех. И мне он самой не понравился.
– Ты говоришь, что будет? А ничего, Ромка. Локарев будет по-прежнему купаться в деньгах и власти. С тем отличием, что деньги будут гораздо большими, а власть более неограниченная. Он по-прежнему будет наслаждаться семейным уютом со своей красавицей женой. По вечерам будет собираться со своим дружком Робом на престижных тусовках. И дружески похлопывать его по плечу…
– А ты, Саня, – перебил меня Ромка.
– Я? – я пожала плечами. – А я буду жить, Ромка. Просто жить. Во всяком случае, во всей этой гнусной истории, есть одно здоровое зерно. Я вернулась к жизни, Ромка. Пусть такой ценой. Но даже такая цена, поверь, стоит возвращения к жизни…
– Дело не в этом, Саня. Им нужна жертва. Им нужен убийца. Который якобы покушался на жизнь этого смазливого идиота. Господи, да кому нужна его мерзкая жизнь! Но в любом случае… Ты же слышала бред этой восторженной дамочки. «Мы не успокоимся, пока убийца не будет найден». Более того, у тебя даже нет копии этого письма Роба. Письмо у Локарева. Ты не сможешь себя защитить! Ты не сможешь даже пойти туда со своей правдой! Тебя просто пристрелят!
– А я никуда и не собираюсь идти, Ромка. Эта правда была нужна и Локареву. И ты знаешь, как ни странно, я совершенно спокойна. Я не знаю почему. Но я уверена. Что скоро все станет на свои места. И без нашего вмешательства. Я знаю. Что любой подлости есть предел. И считай, это кульминация. За ней последует конец…
– Я боюсь за тебя, Саня…
Я обняла Ромку. И поцеловала его в щеку. И ободряюще улыбнулась.
– Не бойся, Ромка. Не бойся. И я не боюсь. Потому что со мной рядом такой классный. Настоящий парень… Ты не уйдешь сегодня, Ромка?
Он отрицательно покачал головой.
– Нет, Саня. Я никуда не уйду…
А потом он долго сидел на крае моей постели. Гладил меня по голове. Как маленькую. И, отвлекая от дурных мыслей. Рассказывал о бегониях.
Я плохо помню, что он говорил. Он, по-моему, сам сочинял какую-то сказку об одной Бегонии желтого цвета. Которая была красивее всех остальных. Но по приметам из-за своего желтого наряда ей приходилось со многими в этой жизни прощаться. С самыми близкими и самыми дорогими. И она так мечтала сменить этот цвет. И однажды…
Но я уже не слышала Ромки.
Я думала вновь о Локареве. И я его по-прежнему любила. Но моя любовь не мешала его презирать и ненавидеть. Я знала. Что он не законченный подлец (любовь давала мне шанс так думать?). Он просто слабый человек. Он просто трус. И просто трус может прожить жизнь. Не сделав ничего в ней дурного. Если ему не будет предоставлено право выбора. Но если выбор есть. Трусость всегда оборачивается подлостью. У трусов всегда один выход.
Я знала, что Локарев был влюблен в меня. Искренне влюблен. И искренне желал вернуться к прежней жизни. Обрести себя самого. И преодолеть самого себя.
Но он вернулся в свой привычный мир. Мир роскоши и благополучия. Он вновь окунулся в светские тусовки. Вновь увидел лицо своей красивой жены Марты. Ему предложили в качестве подачки блестящую должность. И он не устоял. Он был слаб для борьбы. И он не хотел бороться. Он вновь поплыл по течению. Так было и спокойнее, и удобнее.
И эти дни. Проведенные со мной. Ему уже представлялись ночным кошмаром. Нереальностью. Почти бредом. И сейчас Ромкин дом ему уже не мог показаться раем. В сравнении со своей квартирой. И я. Босячка и бродяжка. Не могла уже показаться ему умницей и красавицей. В которую он мог влюбиться.
И Локарев бежал от самого себя. И ему это удалось. И в этом ему успешно помогли люди. Его окружавшие. Силе которых он никогда не мог противостоять.
Я по-прежнему любила Локарева. И поэтому искала ему хоть какое-то оправдание.
Я уже ненавидела Локарева. И понимала. Что оправданий быть не может…
А Ромка все рассказывал о желтой бегонии. Но узнать, изменила ли она свой цвет, мне так и не удалось. Под мягкий. Успокаивающий. Теплый Ромкин баритон. Я провалилась в глубокий сон…
Я проснулась уже поздним утром. И окликнула Ромку. Но мне никто не ответил. Ромка, видимо, смылся за покупками.
На столе все так же стоял кувшин с теплым парным молоком. И в окно все так же бились лучи яркого солнца. А рядом с моей постелью стоял глиняный горшок с желтой бегонией.
Я включила телевизор. Я помнила. Что сегодня сытый и довольный жизнью бизнесмен Локарев сообщит всем о своем успешном пребывании в этом справедливом мире.
На экране возникла какая-то пустота. Черные полосы по белому экрану. А затем появился диктор. Его низкий голос сообщил:
«Сегодня утром было совершена вторичная попытка к нападению на известного в прошлом барда. Ныне – президента международной ассоциации фирм звукозаписи Константина Локарева. Судя по описанию внешности, которое предоставил следствию Локарев, попытку убийства совершил один и тот же человек. Бывший фанат Локарева. Возможно, психически неуравновешенный молодой человек. Следствие устанавливает детали и личность преступника.
Благодаря бдительности охранников телевидения, где и поджидал Локарева преступник, убийство удалось предотвратить. Нападавший был застрелен на месте преступления.»