Сергей Дмитрюк - Зуб кобры. Страница 21

Подобного рода «творения» от искусства встречались на Гивее на каждом шагу. Производители не очень качественных товаров стремились любыми способами сбыть обывателю свою продукцию, частенько прибегая для этого к откровенной лжи. Насколько я успел понять, здесь считалось главным облачить свое изделие в красочную упаковку, о содержании же ее мало кто беспокоился. Подобные поделки не вызывали у меня ничего, кроме пренебрежительных насмешек.

Еще с детства я привык совсем к другим представлениям — грандиозным театральным постановкам и утонченным художественным действам, наполненным чудесной музыкой, танцами, песнями и замечательной игрой талантливых актеров, — воспевавшим возвышенные человеческие чувства и вдохновлявшим на великие подвиги во имя процветания Земли и всего человечества. К тому же все, что производилось земными заводами и фабриками, не нуждалось в лживом расхваливании — любой предмет, предназначенный для пользования людьми, был изначально качественным и надежным.

Освежившись под душем и одевшись, я вернулся в комнату. По теледатчику шли вечерние новости; мелькали смутные кадры ночной съемки.

— Вчера ночью полиция арестовала еще одну крупную шайку бандитов, — бодро прокомментировал сдержанно-ликующий голос. — По заявлению главаря банды, его люди занимались тайной поставкой наркотиков из южной столицы и заработали на этом кучу денег. При задержании полиция изъяла шестьдесят пять килограммов наркотика, общей стоимостью в тридцать миллионов биджей…

Кадры на экране сменились. Появилось тесное помещение с зарешеченными окнами. Три человека со связанными руками сидели спина к спине; рядом с ними стоял вооруженный полицейский.

— Наряд полиции был вызван по тревоге на Мерион-лейн, в ювелирный магазин фирмы «Чжинь Шинь и сыновья», — сообщил все тот же голос. — Когда блюстители порядка ворвались в помещение, четыре вооруженных налетчика держали под прицелом нескольких покупателей и хозяина магазина. Полицейских они встретили залпом выстрелов. Офицер полиции был убит наповал, а его напарник серьезно ранен. Один из грабителей погиб, остальные арестованы и доставлены в ближайший полицейский участок. После допросов подтвердились первоначальные предположения детективов о том, что гангстеры связаны с одной из печально известных банд южной столицы…

Я выключил прибор и вышел из номера в широкий, хорошо освещенный коридор гостиницы.

Шаолинсеу жил как бы двойной жизнью. Одна проходила днем — жизнь, наполненная постоянной спешкой, боязнью быть уволенным с работы и оказаться выброшенным на улицу без средств к существованию, страхом перед более могущественными и власть имущими и их мощным аппаратом подавления всякого инакомыслия. И ночная жизнь, в которой люди стремились забыться в шуме и хмельном веселье ночных ресторанов, баров и дансингов, давая отдых своим напряженным нервам.

Все это так не вязалось с привычной жизнью Трудового Братства, где работа и отдых переплетались столь естественно и органично, превращаясь в радость постоянного творчества, что поначалу я никак не мог привыкнуть к столь разительному контрасту. Но постепенно во мне пробудился интерес исследователя, изучающего быт чужого общества не по фильмам и книгам, а непосредственно изнутри его, на своем собственном опыте.

Я словно перенесся на машине времени в темное прошлое Земли, задолго до Мирового Воссоединения, получив уникальную возможность взглянуть на неустроенные общества тех времен своими глазами.

Подобный исторический экскурс вызывал во мне противоречивые чувства. С одной стороны, страсть исследователя, способного в любой момент вернуться в свое время, подхлестывала меня, будила во мне ненасытное желание увидеть как можно больше, узнать, прочувствовать и понять те побудительные мотивы, те кирпичики, из которых складывалась грандиозная иерархическая пирамида Сообщества. И в то же время осознание того, что тысячи и тысячи людей в этом обществе незаслуженно унижены, исполнены страданий и горя, будило в моей душе страстный протест против царящей здесь несправедливости и жестокого деспотизма.

Прямо у входа в гостиницу располагалась остановка поезда магнитной дороги. Спустившись на лифте на несколько этажей, я вышел на обширный балкон, обегавший здание гостиницы на высоте двадцати метров. Широкая полоса магнитной дороги петляла в воздухе между зданиями и исчезала из вида через несколько кварталов.

Подъехал поезд; раскрылись и закрылись створки дверей вагона, пропуская меня внутрь. Едва слышно шелестя, заработали дисперсионные диски под днищем вагона, нагнетая магнитное поле, и поезд мягко тронулся с места, быстро набирая скорость. Мелькнули, сливаясь, контуры зданий. Проехав две остановки, я вышел из вагона и спустился по тонкой серебристой башне, внутри которой скользил скоростной лифт, на широкий проспект Свободы, залитый огнями лазерной рекламы, затмевавшими далекие звезды и узкий серый серп луны.

Со стен и крыш домов на меня смотрели красавицы и атлеты рекламных плакатов, предлагавшие выкурить сигарет «Линто» или же выпить лучших на Гивее спиртных напитков марки «Золотой Бык».

На Земле алкоголь и табак давно вышли из употребления, и я не понимал, как можно было променять здоровую жизнь и занятия спортом на эти сомнительные удовольствия.

В красочных витринах многочисленных магазинов, торгующих одеждой, обувью и украшениями, манекены в виде женщин призывно обнажали бедра и ягодицы, улыбаясь пластиковыми улыбками и демонстрируя преимущества туфель фирмы «Строк» или вечерних платьев от «АДК». Эти магазины тянулись сплошной стеной вдоль всего проспекта, вспыхивая разноцветной вязью иероглифических вывесок: «Покупайте!..» «Только у нас!..» «Самое лучшее!..» «Самое красивое!..» «Самое надежное!..» «Самое дешевое!..»

Между магазинами располагались рестораны, бары, игральные залы и дансинги, снабженные множеством электронных устройств для примитивных игр и развлечений и не менее кричащей рекламой. С афиш Домов зрелищ, где демонстрировались электронные стереофильмы, на меня смотрели мускулистые герои в «историческом» стиле, бесстрашно крушащие направо и налево коварных врагов, магов и колдунов, и их гиперсексуальные полногрудые подруги, порой едва прикрытые одеждой, — прекрасные принцессы и сказочные красавицы, которых в реальной жизни было почти невозможно встретить.

Эта приверженность ко всему псевдоисторическому сразу бросалась в глаза. Видимо, жители Гивеи, история которой насчитывала немногим более шести веков и не имела столь глубоких тысячелетних корней, как история земного общества, тянувшаяся от первобытных общин и темных веков феодализма к светлым векам всепланетного братства, чувствовали свою ущербность и пытались восполнить нехватку исторических событий перенесением на свою землю древних традиций, колорита и преданий Земли, придавая им соответствующую окраску.

Из ближайшего бара вывалилась шумная группа подвыпивших юнцов, стала приставать к прохожим, потом затеяла драку между собой. Тут же откуда-то появился наряд полиции, утихомирил распоясавшихся хулиганов, распихал их по фургонам с зарешеченными окнами и быстро уехал.

«Да, это у них поставлено не плохо», — подумал я, подходя к ресторану «Волшебный Гарем». Я уже несколько раз бывал здесь, помня наставления Громова. Вполне приличное, в отличие от многих других, место, где собиралась богатая и воспитанная публика. Но пока нужных мне людей я здесь не встретил.

Царивший в зале полумрак придавал некоторую интимность обстановке. Со сцены лился красноватый свет, смешивался с рассеянным фиолетовым освещением, исходившим от потолка, создавая вокруг столиков таинственные лиловые сумерки. Посетителей было не много — в основном, пожилые пары, лениво жевавшие какие-то легкие закуски и обсуждавшие наряды сидевших за соседними столиками.

Выбрав себе столик поближе к импровизированной сцене, я уселся в удобное кресло. Заказав в голубой шар в центре стола немного фруктов и молочный коктейль, стал присматриваться к посетителям. Вполне возможно, что сегодня среди них есть и люди из «Лидера». Вот только, как их распознать, отличить от всех остальных, не вызывавших у меня совершенно никакого интереса?

Музыка со стороны сцены усилилась, и это заставило меня посмотреть туда.

На прозрачном стеклянном полу цвета раскаленного чугуна появилась молодая танцовщица — довольно стройная, с ладной, хорошо развитой фигурой и длинными ногами, что считалось здесь особым достоинством. Тонкую талию ее охватывал широкий пояс красной кожи, поддерживавший короткую юбку из золотой и серебристой бахромы. Сверху наряд девушки состоял из узкой полоски малиновой ткани, прикрывавшей высокую, упругую грудь и державшейся только на серебряной цепочке, сцепленной на шее и спине золотыми застежками. Венок искусственных белых цветов оттенял черноту волос и медный загар танцовщицы. Она исполняла жаркий страстный танец, с множеством поворотов и гибких изгибов, основа которого, несомненно, крылась в древних восточных танцах Земли.