Пошел снег, медленно, плавно, даже изящно ложась на все те же ветви деревьев, крышу, забор. Раз за разом все плотнее укутывая землю. Серебря воздух.
- Увидишь, кому помочь. И торопись.
Глаза Дарёны послушно вспыхнули желтым огнем, и она в мгновение ока исчезла, позволив себе раствориться в студеном воздухе.
Вольга, закинув руки за спину, неспешно прошелся по снегу, не хрустя им и не оставляя следов, и если кто-то увидел бы в этом царстве природной белизны его, облаченного в красно-бордовое княжеской корзно, среди деревьев, принял бы, может быть, даже за Деда Мороза.
А вскоре и он исчез, кинув прощальный взгляд туда, где были спрятаны браслеты. Только лишь корзно взметнулось.
Когда Зарецкий, не оглядываясь, ушел, молчали мы недолго.
- И что это было? - первой спросила Алсу. Глаза у нее откровенно смеялись. Кажется, она поняла, что это за ученик со мной был.
- Не что, а кто. Говорю же, мой ученик, - отозвалась я устало. – Дайте меню, хочу заказать кофе еще. Хотя нет, - вспомнила я о кровотечении и даже поморщилась. – Не надо кофе, лучше что-нибудь холодное.
- Тот самый? – многозначительно произнесла Алёна, оторвавшись от телефона. Женька внимательно перевёл взгляд с удаляющегося Ярослава на нее, проигнорировав меня, но все же смолчал, хотя я, если честно, рассчитывала на обратную реакцию.
Вот же дурак ты, Женя.
- Что значит «тот самый»? – беспечно поинтересовалась Ранджи. – А, тот самый твой ужасный ученик, которого ты терпеть не можешь? А выглядит он вполне себе, - тут она беспечно рассмеялась.
- Вроде того, - отозвалась я, выбирая себе напиток из списка соков и морсов. – Как дела, Жень? – спросила я сухо. Мне вдруг захотелось поговорить с ним. И поговорить так, чтобы он почувствовал себя скверно. Как и я.
- Ничего так, а у тебя? – стандартно ответил он.
- Да тоже неплохо. Вроде бы.
- Что-то случилось?
- А у тебя? Не звонишь, не пишешь. Пропал.
Диалог получался натянутым. Раньше такого никогда не было.
- Так вышло, занят с группой, - было мне ответом.
- Чем? – поинтересовалась я.
- Репетиции, - как-то холодно ответил Женька. – Много репетируем. Даже универ прогуливаю.
- А, понятно. Жень, а ты как сюда попал, если так занят? – все же спросила я с притворным беспокойством.
- Ранджи пригласила, - отозвался он почти равнодушно, но мне на короткое мгновение показалось, что в глубине души парень нервничает.
- Вот как, - протянула я, чувствуя, как внутри копошится обида. - Я тебя тоже несколько раз приглашала, только мне ты не мог времени выделит. Наверное, из-за репетиций. Наверное, ты просто не знал, что я тут буду, да?
Я явственно попала в точку. Ну, Ранджи, сводница, удружила! Сама она до этого не додумалась бы, наверняка тут Алёнка или Алсу замешены, или они вместе
- Насть, да ладно тебе, - не сильно хотел развивать эту тему парень. Он хотел что-то сказать, но почему-то замолчал. Зато стала говорить я. Подруги только молча и явно с удивлением слушали нас, переводя изумленный взгляд то на него, то на меня.
- Я просто хочу знать правду.
- Перестань усложнять, - сердито произнес Женька, и я почти чувствовала его желание прикоснуться ко мне.
- Когда это истина стала усложнением? Значит, ее ты не игнорируешь, а меня игнорируешь? - продолжала я ровным тоном, не глядя на него, а скользя взглядом по меню. Мне очень хотелось посмотреть на него, но я сдерживала себя. Ненавижу скучать по кому бы то ни было. Но еще больше меня выводит из себя равнодушие человека, который мне дорог. Кажется, это моя уязвимая сторона. И, кажется, я как раз тот человек, который способен переступить черту, отделяющую любовь от ненависти, добрые чувства и расположения от злых и неприязни.
- Не игнорирую я тебя, - отозвался Женька. Голос его был вроде бы тоже спокойным, как и мой, но я чувствовала в нем легкое напряжение. – С чего решила?
- Ты игнорируешь мои звонки и мои предложения встретиться где-либо, - продолжала я изучать меню, не глядя на парня. – Никого больше из компании ты не игноришь. Как я должна это воспринимать?
- Воспринимай, как хочешь, - отозвался Хирург, начиная напрягаться. Я точно знала, что если сейчас коснусь его плеча или предплечья, почувствую, как напряжены мышцы. Мне больше всего на свете вдруг захотелось коснуться Женьки – даже в кончиках пальцах появился жар, но я сдержала себя. И это желание, как и горячее желание быть любимой и получить свой кусок от человека, к которому было неравнодушно мое сердце, вдруг превратились в совершенно иную эмоцию – холодную злость. Она, как заправский наездник, оседлало все мои прочие чувства, превратив их в ледяного скакуна.
- Тогда я восприму это как нежелание общаться со мной. – Я перевернула страницу меню, не найдя ничего подходящего из предложенных напитков.
- Ребят, - попыталась влезть Алёна, но у нее этого не получилось.
- Ну и зря, - рассерженно произнес Евгений, не слыша ее. Кроме злости я уловила в его голосе вину, и это рассердило меня еще больше, хотя вида я и не подала.
- Зря, что ты так со мной ведешь после того глупого случая в клубе. Ты ведешь себя, как ребенок. - Мне вдруг захотелось поиграть с ним и даже немного помучить. Сделать чуть-чуть больно. Ну, или хотя бы увидеть какие-то эмоции, но сейчас Женька полностью закрылся от меня, словно я его в чем-то обвиняла. Как это часто бывает, меня накрыло ледяной волной внутренней ярости, и я была уверена, что вскоре я пожалею о своих словах, но сейчас я не могла вести себя иначе.
Алсу легонько толкнула меня локтем.
- Наська, - предостерегающе произнесла она.
- Что? – спросила я. Из всего увиденного в меню мне понравился молочный коктейль.
- Ты ведешь себя так, как будто бы я у тебя в черном списке, - усмехнулся Женька, откинувшись за спинку диванчика.
- Ты теперь там и будешь, - не смогли смолчать мои ярость и обида. – И ты сам этого добился.
- Настя, - негромко спросил меня Женя, - ты что несешь?
А я, наконец-то почувствовал в его голосе легкий, как прикосновение перышка, страх, улыбнулась и подозвала официанта, заказав молочный коктейль.
- Как она выглядит? – спросила я неожиданно сама для себя. Меня как будто бы озарило, почему Хирург перестал общаться со мной. Новый браслет одобряюще сверкнул под светом, и мне показалось, что сердце мое кольнула булавка. Я словно точно поняла причину. – Красивая?
- Кто? – не понял парень. Глаза подруг стали еще более удивленными. Алёна от неожиданности даже чуть не разлила свой ядовито-желтый коктейль – всего лишь пара капель попало на стол, и она тут же схватила салфетку, чтобы вытереть их.
- Мельникова, полегче, ты чего разошлась? – обеспокоенно спросила и Ранджи. Алсу, кажется, покрутила пальцем около виска, показывая друзьям, что со мной явно что-то не так.
- Девушка, - спокойно продолжала я. – Если честно, Женя, ты мне очень нравился. И я думала, у нас это взаимно. Особенно после того поцелуя. - Вспомнила я случай перед моим Днем рождения, произошедший около подъезда – о нем не знал никто, даже мои подруги, только Дан, по счастливому стечению обстоятельств видел все это из окна, а после долго и весело прикалывался надо мной домой.
Алсу и Ранджи переглянулись изумленно, Алёна покачала головой, а я продолжила.
- Но если у тебя появился кто-то, не нужно так себя со мной вести. Просто скажи, что между нами ничего не может быть, и все, я пойму.
- Настя, что ты за ерунду несешь? Пойдем, поговорим, - Женя резко вскочил и попытался взять меня за руку, но, думаю, и говорить не надо, что я не дала этого сделать. Просто вырвала руку из его пальцев, сейчас казавшихся мне горячими.
- Ну что, она красивая? Не бойся говорить при девчонках. Все свои – Я встала, чтобы быть с парнем на одном уровне, и наконец, взглянула на него, стоящего около меня в какой-то растерянности. – Думаю, да. Наверное, красивее меня. Так и должно быть. Ты не думай, я не обижаясь, я все понимаю. И про черный список я сказала сгоряча. Все нормально, Женя. – Я даже улыбнулась.
- Ладно, тогда я пойду, - просто сказал он. А я опять непонятно каким образом почувствовала, что добила его.
- Эй, приятель, куда? – изумленно посмотрела на него Ранджи. – Ты даже заказать ничего не успел!
- Как трусливо, - едва слышно сказала я, глядя в потолок, сцепив руки на груди и выводя указательным пальцем узоры по локтю. Хирург услышал меня и отвернулся. Что-что, а трусость он презирал, и сам был смелым человеком, поэтому эти мои слова явно затронули его за живое.
- Жень, - почти жалобно произнесла Алёна. – Жень, ну не уходи.
- Потом, как-нибудь потом. Алён, мне идти надо. Пока, девчонки, - сказал, не глядя, Женка, схватил с вешалки свою кожаную черную куртку и быстрым шагом направился прочь.
Женька ушел, а я вдруг вспомнила, что и отец, и дядя Тим, общаясь с теми, кого им нужно было прессовать, не смотрели на этого человека, а разговаривали с ним, делая вид, что его нет. Разговаривали с ним точно так, как я сегодня разговаривала с Женькой, поднимая взгляд только лишь однажды – в самом финале разговора, когда собеседник был уже выжат. Это был очень действенный метод, я видела, как он отлично работал как на домочадцах, так и не подчиненных.