Она обернулась и сощурилась, вглядываясь в темноту. Сверкнувшая словно на заказ за спиной молния высветила знакомую усатую морду с полосатыми баками.
— Привет, красавица! — Радостный вопль тануки перекрыл даже очередной раскат грома.
Дождь немного угомонился и теперь шелестел по крыше негромко, даже уютно. Мия закончила рассказ и протянула озябшие руки к дрожавшему меж закопченных булыжников костерку.
К счастью, под радзё нашлась охапка прошлогоднего валежника, а у тануки — кремень и кресало.
— Итак, Мия-сан теперь любит этого похотливого козла, — подытожил тануки. — И отправилась в столицу спасать его.
— Вовсе он не козел! — запальчиво возразила девушка. — Акио — хороший.
— Угу. Точно, не козел, а этот… орел, во! Хороший? Я еще помню, как ты бежала от этого «хорошего», как мышь от кота. — Дайхиро задумчиво погладил усы. — А я-то, дурак, был уверен, что он держит тебя против воли и насилует каждую ночь. Планы строил, как бы половчее выкрасть. О женщины, имя вам — непостоянство!
Упрек, послышавшийся Мии в этих словах, заставил девушку покраснеть и опустить голову.
— Он извинился, — выдавила она.
— Извинился за изнасилование? — Оборотень возмущенно покачал головой. — Мия-сан, с тобой все в порядке? Это ведь не то же самое, что отдавить кому-нибудь ногу в толпе. Хотя я слышал, что иные самураи и за ногу убивают…
— Акио не насиловал меня! — Она даже стукнула кулаком по камню от возмущения.
— А как тогда это называется?
— Он… просто был груб. И он извинился. Он любит меня, Дайхиро. А я люблю его.
Оборотень поскреб затылок.
— Да… дела. А как же самханский прихвостень?
Мия вздохнула, вспоминая свою первую несчастную любовь.
— Джин, наверное, уже забыл меня. Я даже не знаю, где он.
— Зато я знаю, — Палец тануки победно взмыл вверх. — Он в Тэйдо. И он тебя ищет, Мия-сан! Все воровское подполье на ноги поднял. Я уже собирался с его помощью вытаскивать тебя из лап этого ощипанного орла, когда Кудо сказал, что отправляется на Эссо.
Мия вздрогнула и посмотрела на друга расширенными от изумления глазами:
— Ты знаешь господина Кудо?
— Насколько это вообще возможно — знать своего начальника. — Оборотень подмигнул. — Поначалу он мне ужасно не нравился, но потом я оценил, с каким выдающимся человеком меня свела судьба. Прямо удивительных достоинств человечище!
Мия нахмурилась. Что-то в интонациях оборотня заставило ее подозревать подвох.
— Правда?
— Чистейшая, Мия-сан. Разумеется, если того потребуют интересы Оясимы, этот достойный господин лично вырежет сотню женщин и детей, — тануки покачал головой, — но в остальном Такеши Кудо — человек редких личных качеств.
— Ты шутишь? — неуверенно спросила Мия.
Шутил Дайхиро обычно совсем иначе. Скорее, сейчас в его голосе звучали уважение и легкая опаска.
— Шутить о своем начальнике? — возопил тануки, потрясая руками. — О человеке, который занимается разведкой и безопасностью? — Он сделал трагическую паузу, а потом хихикнул: — Это совершенно бессмысленно, потому что он не реагирует. Но я все равно регулярно это делаю. Однако сейчас я серьезен, как самурай перед сэппуку. Трезвый ум и полное пламенной любви к отчизне сердце — опасное сочетание. Цели-то у него благие. Но ради этих целей Такеши Кудо пожертвует кем угодно, и стыдно ему потом не будет ни минуточки. Так что насчет самханского прихвостня?
— Ничего, — сердито сказала девушка. — Я люблю Акио. И я его невеста.
В ответ на ее слова небо снова загрохотало, и притихший было дождь хлынул с новой силой. Тануки присвистнул.
— Вот тебе и пирожочки! Прямо как у тетушки Сагхи!
Оборотень подпрыгнул от возбуждения, склонил голову и уставился на Мию так, словно видел первый раз.
— Что? — спросила девушка.
— Ничего. Просто интересно — как он узнал?
— «Он» — это кто? И «узнал» — что?
— Такухати. Про твое происхождение.
— А что с моим происхождением?
— Он еще и не сказал! — Тануки восхищенно покачал головой. — Ай да гусь… О, буду его гусем называть, ему подходит. Такой же важный.
Мия снова нахмурилась. Расставание и новый опыт что-то изменили в ее отношениях с другом. Она поймала себя на настойчивом желании подскочить к нему, взять за шиворот и хорошенько потрясти.
— Ты что-то знаешь о моем отце?
— И об отце тоже. — Оборотень подмигнул. — А Кудо тебе тоже не сказал? Вот ведь паразит! Хвост даю на отсечение… — Он бросил взгляд на трусливо поджавшийся при этих словах хвост и покачал головой: — Нет, не даю, жалко. Даю что-нибудь другое. Например, аппендикс. Так вот, аппендикс даю на отсечение, что он считает, что сделал это в «интересах государства».
Последние два слова Дайхиро произнес, важно надув щеки и явно кого-то передразнивая.
— Кто мой отец, Дайхиро?
— Не уверен, что мое начальство одобрит, если я начну молоть языком. Эх, Мия-сан, жизнь секретного агента по-своему увлекательна, но боль моего сердца — необходимость постоянно следить, как бы не сболтнуть чего лишнего. — Оборотень поник. — Знаешь, я иногда выкапываю в лесу ямку и шепчу туда все государственные секреты, которые господин Кудо пихает в мою многострадальную голову. Иначе они просто разорвут ее, чтобы выбраться на свободу.
— Дайхиро!
— Нет.
— Пожалуйста!
— Да нет же, — он замотал головой, — не проси, Мия-сан, просто не могу. Я же клятву давал.
Стало обидно почти до слез. Как все-таки переменился друг детства. Раньше он никогда не стал бы скрывать от Мии правду о ее отце.
Они оба изменились.
Мия прислушалась и поняла, что уже несколько минут, как до них не доносилось шороха капель по крыше. Дождь кончился.
Есть более важные вопросы. Акио нуждается в ее помощи.
— Ну и ладно. — Она встала, подошла к другу и обняла его. — Береги себя, Дайхиро. Надеюсь, мы еще увидимся.
— Стой! Погоди! — Оборотень переполошился. — Ты куда?
— В столицу.
Дождь кончился, значит, можно продолжить путь. Тануки не поможет — он скован обязательствами, да и не горит желанием выручать Акио. А если так, в планах Мии ничего не изменилось.
— Погоди! — Оборотень вцепился в ее руку. — Ты с ума сошла? Тебе туда нельзя! Возвращайся в поместье и жди Кудо.
— Нет. — Мия покачала головой. — Пусти меня.
— Не пущу! — Он сердито распушил хвост. — Ты ничегошеньки не сможешь сделать одна! Только помрешь или попадешься сёгуну.
Она вздохнула.
— Дайхиро, там, в тюрьме, человек, которого я люблю. Его могут казнить в любой момент, и я никогда не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь его спасти. — Вместо того чтобы вырываться, она обняла друга. — Ты зря думаешь, что он молчал о моем отце. О том, что во мне есть благородная кровь, мы узнали уже после того, как Акио сделал предложение. Акио любит меня, Дайхиро. Он согласился пойти со стражей добровольно, без сопротивления, чтобы защитить меня.