Особенно нас беспокоил вопрос, какую же ценность представлял для наших врагов перстень Бодуэна, что ради него был разоблачён такой ценный, глубоко законспирированный агент, как Свен Ларссон. В том, что он был вражеским агентом, сомнений у нас не оставалось: по словам командора Дай Чжэня, лейтенант сам вызвался взять на хранение перстень, а инквизиторы, которые под его руководством осматривали заросли кустарника, засвидетельствовали, что перед своим исчезновением он был чем-то сильно взволнован, и, когда уходил якобы по вызову командора, попрощался с ними так, словно покидал их навсегда... Собственно, так и случилось.
Но самое скверное, самое паршивое в этой истории было то, что Ларссон находился вне всяких подозрений. Регент лично комплектовал нашу свиту, он отбирал только тех людей, которых хорошо знал и которым безгранично доверял, кому без колебаний вверил бы собственную жизнь. И тем не менее среди них оказался предатель — а это наводило на тревожные размышления. В частности: был ли он единственным предателем в нашем окружении?..
— Знаешь, Инночка, — произнёс в темноте Владислав. — Мне начинает казаться, что мы до сих пор живы только потому, что Нижний мир ещё не оставил надежд привлечь нас на свою сторону. Ведь у Ларссона была масса возможностей расправиться с нами — и в Вечном Городе, и во время путешествия, и здесь, на Истре. Его саморазоблачение нисколько не утешает меня, скорее наоборот, пугает: раз его хозяева с такой лёгкостью решили пожертвовать им, значит в рядах Инквизиции у них ещё много агентов — если не в нашем отряде, то во дворце наверняка. Я очень боюсь, что в тот момент, когда Велиал или ещё кто-то из заправил Нижнего мира придёт к выводу, что мы не подлежим дальнейшей вербовке, нас можно смело считать покойниками.
— Я тоже этого боюсь, — сказала я, крепко прижавшись к мужу. — Инквизиция очень могущественная организация, она более или менее успешно защищает весь мир человеческий, но обеспечить безопасность отдельных людей ей не под силу — для этого она слишком многочисленна и неповоротлива.
Владислав вздохнул.
— Думаю, Сандра правильно поступила, решив поискать себе другую, более скромную защиту. Раньше я считал её бегство безумной авантюрой, но теперь я понимаю, почему она отказалась от покровительства Инквизиции. Для неё это было всё равно, что жить под дамокловым мечом. Куда проще и надёжнее исчезнуть, спрятаться, затеряться. Вот она и спряталась, воспользовавшись помощью Несторианской Церкви. В масштабах Граней это весьма незначительная конфессия, но именно в её незначительности, скромности, неприметности заключается её главное преимущество как убежища. — Владислав поднялся и сел в постели. — А ведь мы, по сути, разоблачили это убежище! Даже если предположить (а это весьма сомнительно), что больше никакой утечки информации не произойдёт, наши враги уже знают о пребывании Сандры на Истре, и им не составит труда сосчитать дважды два. Они обязательно обратят внимание на то подозрительное обстоятельство, что один из трёх экспрессов, на которых могла ехать Сандра, был предназначен для святейшего Илария — уроженца Истры. И тогда... Тогда всё может случиться. В том числе и самое худшее. — Он ударил кулаком по колену. — Чёрт возьми! Нам не следовало поднимать гвалт, когда Леопольд принёс перстень. Нужно было повременить, хорошенько всё обдумать, взвесить, и только потом решать, как правильно поступить, стоит ли сообщать о находке.
— Ну-ну, — сказала я. — Вспомни, что мы делали в первый час поисков. Что-то обдумывали? Взвешивали? Решали? Ничего подобного! Мы просто сходили с ума от волнения, боялись, что вот-вот из воды вытащат мёртвую Сандру. И лишь когда инквизиторы обшарили всё озеро и ничего, кроме мусора, там не нашли, мы немного успокоились и начали здраво рассуждать. Так что не убеждай себя в том, что мы сваляли дурака. Мы всё сделали правильно, Владик. Мы не могли поступить иначе.
Владислав снова лёг и привлёк меня к себе.
— Ты права, Инна. Задним умом мы все крепки. Бессмысленно жалеть о прошлом, нужно думать о будущем. — Он в отчаянии застонал. — Что же нам делать? Как предупредить несториан об опасности?
— Может, попросить дядюшку? Связаться с ним прямо сейчас, всё ему объяснить...
— Ага! Так он нас и послушается. Ты же слышала, какие у него планы: заслать на Бетику побольше агентов, установить слежку за всеми приближёнными патриарха и ждать, когда они выведут нас на след Сандры. А где гарантия, что среди тех агентов не будет вражеского шпиона? Где гарантия, что мы первыми найдём Сандру? Нет такой гарантии!.. Но дядюшку не переубедишь. Он искренне верит в чистоту рядов Инквизиции, измену Ларссона считает прискорбной случайностью и даже мысли не допускает, что среди его ближайшего окружения может быть ещё один предатель.
Некоторое время мы молчали. Моё чересчур бурное воображение уже рисовало картины различных вариантов будущего — и все они были в мрачных тонах.
— Жаль, что у нас нет никого знакомого вблизи Бетики, — наконец произнесла я. — Так бы мы связались с ним и попросили предупредить патриарха... Кстати, а святейший Иларий, часом, не колдун?
— К сожалению, нет. — Владислав заметно оживился. — Но ты подала отличную идею. Хотя сам патриарх не обладает колдовскими способностями, его личный секретарь, преподобный Адриан, колдун — причём довольно сильный, на уровне инквизитора. Так что он вполне способен принять мысленное послание с другой Грани. Я неплохо запомнил его ауру... Вот только есть одна проблема: я никогда не был на Бетике, а значит, не смогу точно направить телепатический луч.
— Ты знаешь, где она находится. Ведь мы проезжали мимо по Магистрали. Помнишь, Дай Чжэнь показывал нам ответвление, которое ведёт к Бетике?
— Да, помню. Всё это, конечно, очень приблизительно — но попробовать стоит. Как говорится, попытка не пытка. Поможешь мне?
— Ясное дело. Но... — Я замялась. — А вдруг, вопреки очевидным уликам, Несторианская Церковь не имеет никакого отношения к Сандре?
— На этот случай я сформулирую послание так, чтобы его поняли только посвящённые, — успокоил меня Владислав. — Да и вообще, если патриарх тут ни при чём, наше предупреждение потеряет всякий смысл, и никакой тайны мы не выдадим. — Он улёгся поудобнее, сосредоточился и уже мысленно добавил: — „Ты готова?”
„Да.”
Владислав послал телепатический луч через бесчисленное множество Граней к далёкой Бетике. Вернее — в направлении Бетики, поскольку на ней мы никогда не были и наш колдовской дар не располагал сведениями о её точных пространственных характеристиках. Будь на нашем месте любой обычный колдун, даже самый опытный, его попытка установить связь с человеком, находящимся на незнакомой Грани, была бы заранее обречена на провал. Но мы не были обычными колдунами, наша сила позволяла нам создавать не только точечный луч, но и слегка расфокусированный, охватывающий целую группу Граней, и тем не менее достаточно мощный, чтобы его мог воспринять адресат.