Дом спал. Над холмами пронесся ветер, закрутив на прощание в своих объятиях черных летучих мышей, и их пронзительный тоскливый крик отозвался эхом далеко в округе.
Тимоти поднимался наверх по лестнице, медленно пересчитывая ступеньки, из глаз у него катились огромные слезы, оставляя на пыльных щеках светлые влажные дорожки.