Второй ведущий (А. Вознесенский):
Поэтов тираны не понимают,
когда понимают – тогда убивают.
Убийцы над Вами от бешенства плакали
и жгли Ваши книги, как вечные факелы!
Минута молчанья! Минута анафемы
заменит некрологи и эпитафии.
Анафема вам, солдатская мафия,
анафема!
Убийцам поэтов, по списку, алфавитно
анафема!
Первый ведущий:
Каждый год в день гибели Лорки жительница Гранады Эмилия Льянос Медина приходила на место расстрела и возлагала розы. Жандармы растаптывали их – на земле проступали бурые пятна крови. Ее арестовывали и уводили, но все равно в годовщину расстрела она шла крестным путем Лорки…
Книги Лорки были публично сожжены на гранадской площади. Так пытались уничтожить его голос, но он звучит в шуме ветра, в шорохе цветов и трав, в плаче гитарных струн, в сердце испанского народа.
(Р. де Визе. Сарабанда. Чтение на фоне музыки)
Второй ведущий:
Хочу вернуться к детству моему.
Вернуться в детство и потом – во тьму.
Простимся, соловей?
Ну что ж, пока!..
Во тьму и дальше.
В чашечку цветка.
Простимся, аромат?
И поспеши…
В ночной цветок.
И дальше, в глубь души.
Прощай, любовь?
Всего тебе, всего!
(От вымершего сердца моего…)
Первый ведущий:
Прощаюсь
У края дороги.
Угадывая родное,
Спешил я на плач далекий,
А плакали надо мною.
Прощаюсь
У края дороги.
Иною, нездешней дорогой
Уйду с перепутья
Будить невеселую память
О черной минуте.
И кану прощальною дрожью
Звезды на восходе.
Вернулся я в белую рощу
Беззвучных мелодий.
Второй ведущий:
Сливаются реки,
Свиваются травы.
А я
Развеян ветрами.
Войдет благовещенье
В дом к обрученным,
И девушки встанут утрами —
И вышьют сердца свои
Шелком зеленым.
А я
развеян ветрами.
Первый ведущий:
Из воспоминаний о поэте: «Из всех людей, которых я знал, первым всегда останется Федерико. И сейчас я говорю не о стихах, не о пьесах – о нем самом. Я не знаю человека, который обладал бы такой магической и легкой властью. Стоило Федерико войти, сесть за рояль, заиграть колыбельную или Шопена, стоило ему начать рассказывать какую-нибудь историю, как вы покорялись – с первого слова, с одной улыбки. А если он начинал читать стихи, более уже ничего не существовало – только этот глуховатый голос, переливающийся светом и тьмой… Он был явлением природы, произведением искусства. В нем были радость, страсть и юность. Он был как пламя.
Он старался всегда оставаться верным своему правилу: „радость вопреки всему“. А „самая печальная на свете радость, – считал Лорка, – быть поэтом“. Цель искусства, поэзии он видел в духовном единении людей. „Пусть отзовутся ваши сердца“, – мечтал поэт.
Однажды Лорку спросили: „Зачем ты пишешь?“ Он ответил: „Чтобы меня любили“».
Второй ведущий:
Не хватит жизни…
а зачем она?
Скучна дорога,
а любовь скудна.
Нет времени…
А стоят ли труда
приготовления
к отплытью в никуда?
Друзья мои!
Вернем истоки наши.
Не расплещите
Душу в смертной чаше!
(Звучат удары колокола)
Первый ведущий (Э. Межелайтис. «По ком звонит колокол»):
Ах, по ком звонит колокол
(в этом ритме траурном так размеренны повторенья)?
По ком он вызванивает реквием – по ком, по ком?
И между людьми остаются пробелы,
Как между строфами стихотворенья.
Смерть забирает и грешного и безгрешного,
но в первую очередь самого лучшего,
самого храброго,
самого нежного.
Оглянитесь назад…
Илиады лавровый венок,
Леонардо бессмертные краски,
Микеланджело бронза.
И так мудро наивен Сервантес, и трагически гневен Шекспир.
Гете бронзовый бюст. Достоевский, Толстой и Бальзак,
их гористая проза.
Буйство красок и звуков. Божественный пир.
Перебитые крылья Бодлера, Верхарна и Блока.
И оглохший Бетховен, от грядущего ждущий вестей.
Ну, и ты, наконец, мой любимейший – Гарсиа Лорка.
Все вы – строфы огромного эпоса человеческих вечных страстей.
Ах, по ком звонит колокол, о Мадрид, этот ранний колокол
над старинными башнями, где, как барка,
плывет мавританская арка?
Лорка! – в аэропорт врывается колокол.
Лорка! – по аэропорту медь разливает колокол.
Федерико Гарсиа Лорка!
Это звучит горячий пепел поэта,
Песня поэта. Смерти для песни нет.
«Когда я умру, оставьте дверь на балкон открытой…»
Так он писал – и к открытой двери
Каждое утро тихо идет поэт…
7. «Раскройте книгу мою!..»
(Поэты о поэзии)
(9 класс)
1. Творцы, несущие «свет новизны».
2. Поэзия – особая страна.
3. «Они родня по вдохновенью». Что объединяет поэтов.
4. «Стихи не пишутся – случаются». Поэты о творчестве.
5. Обращение поэтов к современникам и потомкам.
Вечер такого рода дает возможность познакомить слушателей с творчеством юных поэтов – ее участников. Так в ходе данного вечера состоялась презентация поэтического сборника «Дебют».
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:1) ведущий;
2) первый чтец;
3) второй чтец;
4) третий чтец;
5) участники вечера – молодые поэты.
ХОД ВЕЧЕРАПоэзия – моя держава,
Я вечный подданный ее.
Истинная поэзия – это любовь,
Мужество и жертва.
(Звучит музыка. Ф. Лист. «Грезы любви»)
Ведущий:
Сегодняшняя наша встреча посвящена не просто поэзии. Сегодня мы услышим, что думают сами поэты о своем творчестве, о роли поэзии в жизни, о том, что же это такое – поэзия, почему вот уже много веков она волнует человеческие сердца, в чем ее тайна? Вы услышите стихотворения русских и зарубежных поэтов. И очень бы хотелось, чтобы каждый из вас услышал те строки, которые предназначаются именно вам. Так слушайте: говорят поэты.
Второй чтец (читает стихотворение А. Ахматовой):
Наше священное ремесло
Существует тысячи лет…
С ним и без света миру светло.
Но еще ни один не сказал поэт,
Что мудрости нет, и старости нет,
А, может, и смерти нет.
Третий чтец (читает слова О. Берггольц):
«Среди множества ремесел и искусств, воздействующих на человеческую душу, нет силы более доброй и более беспощадной, чем поэзия. Она все может. Я утверждаю: она сильнее атомной бомбы – разрушающее и творящее слово, пропитанное кровью любящего сердца, светом ищущего духа, окрыленное великой нашей идеей. Нет подчинения более добровольного и более неодолимого, чем подчинение поэзии. Нет любви более вознаграждаемой, чем любовь к поэзии. Любящий поэзию – дважды поэт!».
Первый чтец (читает стихотворение Н. Матвеевой):
…Когда потеряют значенье слова и предметы,
На землю, для их обновленья, приходят поэты.
Их тоска над разгадкою скверных, проклятых вопросов —
Это каторжный труд суеверных старинных матросов,
Спасающих старую шхуну Земли…
(Звучит музыка. Г. Свиридов. «Пастораль»)
Второй чтец (читает стихотворение Р. Тагора):
Во тьме, у истока времен, занимался рассвет…
Измучась молчаньем за тысячи лет,
Земля вопрошала: «Когда, одолев немоту, я речь обрету?»
Приди, словно утро, поэт, ради жизни приди —
Рождается солнце, и огненный день впереди,
И свежие ритмы опять готовы звучать рассвету вослед,
И небо омыто росой, и рушится сумрак пустой,
И властвует свет.
Приди, и да вновь зазвучит, западая в сердца,
Твой зов, твоя песня во славу творца,
Несущего свет новизны,
Того, кто приносит добро, а не зло,
И смотрит светло на толпы людей с вышины,
Того, кто вручает свои письмена
Тебе, одинокий поэт,
И снова душа твоя потрясена,
Охвачена болью разлуки и бед,
Но воздухом благоуханным свободная песня полна,
И тронута светом багряным небесная голубизна.
Ведущий:
Поэзия – особый мир со своими законами, мир, в котором «звучат свежие ритмы», «властвует свет», куда нет доступа жестоким, бескрылым, ограниченным.
Третий чтец (читает стихотворение Е. Евтушенко):
Поэзия – великая держава.
Империй власть, сходящая с ума,
Ей столько раз распадом угрожала,
Но распадалась все-таки сама.
Поэзия – такое государство,
Где правит правда в городе любом,
Где судят, как за нищенство, за барство,
Где царствует, кто стал ее рабом.
В ней есть большие, малые строенья,
Заборы лжи, и рощи доброты,
И честные нехитрые растенья,
И синие отравные цветы.
И чем подняться выше, тем предметней
Плоды ее великого труда —
Над мелкой суетливостью предместий
Стоящие сурово города.
Первый чтец (читает стихотворение В. Набокова «Страна стихов»):